Новая Эпоха - Страница 95

И в который раз желание привело к неприятностям.

На какое-то время правителю пришлось забыть об обретенной силе, так как будущий поход стал отнимать буквально все внимание. Но на утро четвертого дня Альен очнулся от неприятного ощущения скованности. Пошевелился и оказался на полу, так как кровать не выдержала, с треском сломалась. Кое-как встал и кинулся к зеркалу, выругался – по груди и рукам расползались серые пятна, цепляли и одежду и то, к чему прикасался.

Рухнув в транс, едва сдержал проклятия. Контур плетения «поплыл», видоизменился. В одних местах наблюдались широкие прорехи, связи растянулись, в других энергетическая сеть сплелась так густо, что напоминала сплошную кляксу.

Ему стало нехорошо от одной мысли о последствиях. К примеру, сердце могло обратиться камнем. Или слитком металла. Или же пальцы станут стеклом. Тогда неосторожно махнешь рукой и останешься без конечности.

Но почему? Почему так произошло? Ведь вроде бы учел все. Или нет?..

Крепко задумавшись и пройдясь внутренним взором по энергетике, Аш пришел к выводу, что прошляпил важный нюанс. Использовал не новые узоры, а готовые куски от различных заклинаний. Причем поторопившись, не вычистил второстепенные контуры, отвечающие за связь между узловыми точками. В теории таковые должны бы остаться «мертвыми», но по факту работали, влияли на основной каркас, порождали новые и новые ростки.

Кроме прочего Трансформация отличалась направленностью, жесткостью процесса, слепки состояний влекли вещество к крайним состояниям. А теперь, когда вторая фаза вычеркнута, заклинание лихорадило. Оно стремилось довести процесс до конца, но не видела четкой картины… лишь тени, отражения. И хваталось за них, затем переключалось на другие, на третьи, сильнее расшатывая баланс, засоряя ауру.

Что делать? Избавляться от контура. Но Альену было совершенно не до того. Успел лишь немного подчистить схему, когда в дверь заколотили и заорали «Вызывают, срочно». Вечером тоже не смог заняться собой, опять прошелся по верхам, прежде чем случился очередной аврал.

Так и повелось. Откладывал, латал контуры в перерывах между работой на благо Родины. А приступы учащались, становились сильнее: то «прилипал» к чему-то, то просыпался, смахивая на изваяние. Хорошо хоть не задел никого, не покалечил. Но последнее вопрос удачи, а удача шлюха капризная и продажная…

Глубокий вдох, пять минут на сосредоточение – и остатки стекла сползли с подошв комочками густой грязи. Да и вены на запястье посветлели, кожа из серой стала просто бледной. Аш закусил губу, пытаясь вспомнить, когда в последний раз сражался с непокорным заклинанием. Снова вздохнул, и решительно направился к соседнему холму. Ход туда запретили всем, кроме определенного круга лиц, так что лучшего места для занятия не найти.

Но ошибся, так как встретил на верхушке Эскера.

Час от часу не легче. Хотел решить проблемы настоящего, а наткнулся на клыки прошлого. Прошлое упрямо возникало на пути, и сейчас смотрело усталыми глазами двоюродного брата, улыбалось его губами, хмурилось. И порождало целую кучу образов, голосов…

Когда все забудется? Когда ноющая игла в сердце растает? И почему нельзя прекратить терзаться, простить себя?

Ответов на вопросы не существовало. Но правитель осознал, что отступление будет слишком похоже на бегство. Потому задержался, неохотно подошел и брякнул первое, что пришло на ум.

Разговор не заладился. Может, не старались. Или мешала усталость, мерцающая позади пентаграмма, клубящаяся вокруг пелена колдовского тумана, напоминая об опасности и навевая множество мыслей. И, в конце концов, брат умолк, а он просто стоял и смотрел на облака, на гаснущие звезды и разгорающуюся на востоке зарю, думал о будущем и прошлом, о причинах и последствиях.

– Что-нибудь чувствуешь? – спросил Альен. Во-первых, дабы сменить тему, отвлечься от воспоминаний. Во-вторых, поддавшись приступу необъяснимой тревоги.

Поколебавшись, Гар начал плести заклинание. Аш же глубоко вздохнул. Воздух свежий и прохладный – настоящая радость после душных прокуренных кабинетов правительственного здания. В голове прояснилось, но иррациональное беспокойство не отпускало.

«Это нормально, – подумал он. – Скоро в бой».

Небо на востоке слегка потемнело, солнце прикрыла туча. Эск дрогнул, и правитель услышал скрип его зубов, спросил:

– Что?

– Прости.

– Ладно. Хоть попытался.

Аш знал, что услышит. Ведь полчаса назад то же самое ответил Ирн. Но все равно надеялся на более внятные сведения. Поджал губы и отвернулся, наткнулся взглядом на движение у далекой опушки, поднял руку, привлекая внимание. Брат послушно посмотрел туда, и вдруг закатил глаза, рухнул на колени.

– Эскер! – ахнул старший Альен, бросаясь на помощь. Успел подхватить, похлопал по щекам. Прижало младшего крепко: кровь отлила от щек, под веками блуждали пустые белки. – Эск! Что случилось?

– Жив, – пробормотал чуть слышно. – Сейчас, дай отдышаться… сейчас.

Взгляд стал осмысленным, но вскоре Гар снова начал заваливаться на землю. Аш впал в ступор, не зная, что делать. Краем глаза заметил, как на поле появляются войска, заметил и выросшую на востоке тучу. Солнце бесследно пропало, мир разом лишился красок, теней. Ветер затих, и тут же ударил – словно ледяную пощечину отвесил. Тревожно заскрипели ветки, раздался заунывный посвист… и облако исчезло. Но само небо утратило привычный голубой оттенок, стало грязно-зеленоватым, мутным.

Сие и устрашило, и отрезвило. Альен отвесил младшему вторую пощечину и прокричал: